В стране же и в других городах пало от рук иудеев семьдесят пять тысяч врагов их. Эти люди пали в тринадцатый день того месяца, а четырнадцатое число провинциальные евреи решили отпраздновать как день радостный. Равным образом и жившие в Сузах иудеи отпраздновали четырнадцатый и пятнадцатый день того месяца в радости и весельи. Отсюда произошел и доныне сохранившийся среди евреев обычай праздновать эти дни и посылать друг другу сласти. Дело в том, что Мардохей письменно предложил всем жившим в царстве Артаксеркса иудеям отметить эти дни, праздновать их и поручить празднование их также и потомкам, дабы этот обычай сохранился навсегда и не был предан забвению, так как ввиду предназначенной им в эти дни Аманом гибели они, избегнув угрожавшей им опасности и даже отметив врагам своим, сделают хорошо, если выделят эти именно дни для принесения благодарности Господу Богу. В силу этого иудеи празднуют указанные дни и называют этот праздник «Пурим».

Мардохей же достиг у царя высокого и почетного положения, разделяя с ним власть его и живя при особе царицы. Дела евреев, благодаря ему, значительно и сверх всякого ожидания поправились [977] .

Глава седьмая

1. Таковы были происшествия, ознаменовавшие правление Артаксеркса (по отношению к евреям).

Когда умер первосвященник Элиасив, то сын его Иуда стал преемником его по сану, а после смерти Иуды первосвященство перешло в свою очередь к его сыну Иоанну. Благодаря последнему, военачальник Артаксеркса II, Вагой, осквернил храм и заставил евреев при принесении каждой жертвы ежедневно платить в размере пятидесяти драхм за каждого ягненка. Причиною этого послужило следующее обстоятельство. У Иоанна был брат Иисус. Будучи в дружеских с последним отношениях, Вагой обещал ему достать первосвященство. Уповая на это обещание, Иисус затеял в храме ссору со своим братом Иоанном; последний страшно рассердился и в гневе своем убил Иисуса. Это было со стороны Иоанна гнусным преступлением, особенно же вследствие того, что убитый был его брат, и ни у греков, ни у варваров никогда не совершалось подобного гнусного и страшного преступления. Господь Бог, однако, не оставил этого дела без возмездия, и по этой-то причине народ впал в рабство у персов, а храм был последними осквернен. А именно полководец Артаксеркса, Вагой, узнав об убиении Иисуса в храме его родным братом, еврейским первосвященником Иоанном, немедленно налег на иудеев и гневно закричал на них:

«Так вы дерзнули совершить смертоубийство в вашем храме?» А когда он захотел войти в храм, то евреи оказали ему сопротивление при этом, на что тот спросил: «Разве я не чище убийцы в храме?» С этими словами Вагой ворвался в святилище.

Пользуясь этим случаем, Вагой в течение семи лет притеснял евреев за смерть Иисуса.

2. Когда же умер Иоанн, первосвященство перешло к сыну его, Иаддую. У последнего был брат по имени Манассия. Ему-то посланный последним Дарием [978] в Самарию в качестве сатрапа хуфеец родом, т. е. того же племени, из которого происходят и самаряне, Санаваллет, охотно отдал в жены дочь свою Никасо. Дело в том, что сатрап знал о могуществе города Иерусалима и о том, что жители его причиняли немало хлопот царям ассирийским и правителям Келесирии. Поэтому-то он и рассчитывал путем такого брака более расположить к себе весь народ иудейский.

Глава восьмая

1. Около этого времени умер от руки коварного сына Кераста Павсания, происходившего из рода Ореста, македонский царь Филипп в городе Эги [979] . Тогда сын последнего, Александр, вступил на престол и, перейдя через Геллеспонт, разбил полководцев Дария при Гранике; затем он двинулся на Лидию и на Ионию, подчинил их себе и, сделав набег на Карию, ворвался в пределы Памфилии, как о том рассказано в других сочинениях [980] .

2. Тем временем старейшины иерусалимские, раздраженные тем, что к первосвященству имеет отношение женатый на иностранке брат Иаддуя, восстали против него (т. е. против Манассии). Дело в том, что они боялись, как бы этот брак не стал удобным предлогом для всех, кто надумал бы преступить законоположение о смешанных браках, и как бы этот случай не положил начало слишком близкому общению с иноплеменниками, тем более, что они располагали живым примером: смешанные браки с иностранками были некогда причиною их плена и различных других бедствий. Поэтому они предложили Манассии либо развестись с женою, либо не прикасаться к жертвеннику вовсе. Когда же и первосвященник сочувственно отнесся к требованию народа и запретил брату своему доступ к алтарю, Манассия отправился к своему тестю Санаваллету и заявил ему, что хотя он и любит его дочь Никасо, но он, благодаря ей, не желает лишаться священнического сана, который являлся верховным в глазах его народа и составлял постоянное достояние его рода. Однако Санаваллет не только не хотел лишать его священства, но даже обещал доставить ему сан и могущество первосвященника и сделать его верховным правителем всей области, которая была в его распоряжении, лишь бы Манассия не прекращал своего сожительства с его дочерью. Он заявил зятю, что построит для него на высочайшей из всех самарянских гор, именно на возвышенности Гаризим, такой же храм, какой имеется в Иерусалиме, и обещал сделать это с особого разрешения царя Дария.

Уповая на эти обещания и возгордившись вследствие их, Манассия, в надежде получить от Дария первосвященство, остался при Санаваллете, который был тогда уже довольно пожилых лет. А так как подобные браки были заключены у значительного числа священников и [прочих] израильтян, то этот случай вверг иерусалимцев в немалое смущение, потому что все эти лица перешли к Манассии, тем более, что Санаваллет предоставил им денег и земли для обработки и наделил их участками для поселения, всяческим образом оказывая поддержку своему зятю.

3. Узнав около этого времени, что Александр переправился через Геллеспонт, что он разбил его сатрапов в битве при Гранике и что он наступает все ближе и ближе, Дарий решил выступить навстречу македонянам и предупредить вторжение их и разгром всей Азии и [с этой целью] стал собирать конную и пешую рать. Поэтому он перешел через реку Евфрат и, перевалив через киликийские [981] горы Тавра, стал ожидать врагов при киликийском городе Иссе, чтобы тут вступить с ними в бой [982] . Санаваллет был очень доволен прибытием Дария и обещал Манассии немедленное исполнение всего сказанного, лишь только Дарий победит врагов и вернется обратно. Дело в том, что Санаваллет, подобно всем прочим жителям Азии, был того убеждения, что македоняне не решатся вступить в борьбу с персами вследствие многочисленности последних. Однако это ожидание не оправдалось, ибо, сразившись с македонянами, царь потерпел поражение, потерял большую часть своего войска и бежал в Персию, оставив в плену у македонян свою мать, жену и детей [983] .

Затем Александр двинулся в Сирию, овладел Дамаском [984] и, взяв Сидон, принялся за осаду Тира [985] . Отсюда он отправил к первосвященнику иудейскому письмо с просьбою прислать ему подкрепление и продовольствие для войска и предложением снискать себе дружбу македонян тем, что станет платить ему (Александру) все те суммы, которые раньше получал от него Дарий. При этом царь македонский особенно подчеркнул то обстоятельство, что он не изменит своих требований (и будет настаивать на них). Когда же первосвященник ответил лицам, принесшим послание Александра, что он присягнул Дарию не поднимать против последнего оружия, и еще раз подтвердил, что он не нарушит своего обещания, пока будет жив Дарий, Александр страшно разгневался и, так как ему не казалось удобным оставлять теперь Тир, который все еще не хотел сдаваться, грозно заявил, что он по взятии Тира пойдет войною на иудейского первосвященника и в его лице покажет всем, кому они должны оставаться верны относительно своих клятв. Затем он еще настойчивее повел осаду города и взял [наконец] Тир [986] . Потом, распорядившись делами этого города, он направился к Газе и осадил ее с начальником ее гарнизона, Вавимисом [987] .

вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться